«A une Madone» (Мадонне), отрывок из «Цвета зла», изображает ритуал, в котором бодлеровская женщина является одновременно блистательным божеством и чисто плотским существом, воспламеняющим свои чувства разрушительным стремлением к обладанию. В «A une Madone» я пытаюсь воспроизвести противоречивую архитектуру Louanges Profanes, в которой невинная чистота Нероли противостоит похотливости Бензоина. На этот раз, поскольку только Ваниль содержит эту чувственную двойственность, я просто усилил каждую из ее граней. Кардамон и Сандал естественным образом подчеркивают жадные и чувственные изгибы стручков ванили, а Кастореум, Цивет, Мирра, Стиракс, Гваяковая древесина и Гурьюмский бальзам десятикратно усиливают магнетизм композиции.